Не знаем, как насчёт тебя, но в наших списках детских желаний мечта стать главным редактором глянцевого журнала была одной из первых! Там ведь столько всего интересного: яркие фотосессии, интервью с любимыми звездами, бесплатная одежда от дизайнеров… Хотя подожди, действительно ли всё так? Мы поговорили с Сашей Буринской о том, как реальность работы в журнале отличается от кино, как проходит типичный день редактора и как обложки журнала утверждаются с американским офисом. 

Как изменилась ваша жизнь с момента назначения главным редактором?

Я долго не могла принять ту ответственность, которая пришла с этой должностью. Как и у любой девочки, у меня на основе фильмов сложился очень красивый, розовый образ главного редактора. На самом деле, по ту сторону есть такое большое количество разных обязанностей, которых я и не ожидала. Самым сложным было принять их всецело и сказать «Да, это мое: и хорошее, и плохое. Я здесь, и мне за это надо отвечать».

Какая из задач редактора удивила вас больше всего?

Я не ожидала, что это работа нон-стоп. Раньше представляла, что главный редактор – это как директор, который раздает задания, а потом сидит, пьет кофе, ножкой машет, ходит на маникюр и на вечеринки и вдохновляет редакцию на какие-то проекты. В реальности все совсем не так, потому что думать о журнале мне приходится ежеминутно. И на выходных, и во время отпуска... Мы, например, сейчас делаем октябрьский выпуск, а я уже думаю о том, что будет в январе. Иногда это очень изматывает.

Кроме того, так получается, что я и HR, и бухгалтер, и стилист, и редактор. Везде по чуть-чуть участвую и везде от меня ожидают какого-то решения. А я не всегда знаю, какой ответ правильный. Раньше я была в подчинении, и если мне было слишком сложно, я могла прийти за советом к другому человеку, и мне говорили: «Делай вот так». А здесь этой конечной точкой стала я. И самым сложным было научиться принимать решения и ответственность за них. Мне кажется, я до сих пор не до конца привыкла.

Как построена работа над одним выпуском?

В начале месяца мы садимся на летучку и обсуждаем, о чем же будет номер. Бывает вариант, когда у нас нет общей темы, и тогда каждый пишет о том, что ему наиболее интересно. Либо же есть красная нить, которая проходит через весь журнал (например, digital в сентябрьском выпуске). Каждый редактор предлагает свои темы статей в рубрику. Некоторые идеи рождаются и трансформируются прямо на собрании. После этого начинается работа: мы заказываем тексты, проводим съемки. Нам очень помогает международная база «Cosmopolitan». У нас есть такой свой мир, где американцы – как путеводная звезда. Они всегда дают нам пищу для размышления. Мы оттуда заимствуем очень много тем. Большое преимущество в том, что мы можем бесплатно брать их фотографии. Не все журналы одарены такой возможностью. После этого у нас есть три этапа сдачи журнала. Последний, конечно, самый сложный. Это как школа, где если ты весь семестр не училась, то перед экзаменом приходится наверстывать упущенное.

Как проходит ваш типичный день?

Будильник у меня на 8 утра, но встаю я чуть позже. Перед работой пью кофе с нашим арт-директором, это обязательный ритуал. Прихожу в офис, проверяю почту, читаю все новости. И затем вхожу в работу: начинаю отвечать на письма, редактировать тексты, давать задания. За этими делами и проходит весь день. А вечером либо иду на какое-то мероприятие, либо встречаюсь с кем-нибудь, либо занимаюсь спортом.

Как вы планируете свою неделю, месяц?

Мой личный график очень подстроен под график журнала. Период, когда мы сдаем номер, очень напряженный. Мы можем задержаться в офисе после окончания рабочего дня. В эти дни я стараюсь не планировать никакие личные дела. А вот после сдачи приходит более свободное время, я его называю периодом вдохновения. Еще один важный момент – это когда мы сами проводим фотосъемки наших героинь. Они, как правило, длятся целый день. Мы всё время проводим на съемочной площадке. Образы для фотосессии продумываем заранее, но бывает, что новая идея приходит в голову прямо во время съемки. Например, в прошлом октябре мы снимали Регину Тодоренко. Все заранее подобранные вещи были вечернего стиля, а нам нужен был какой-то casual look. И вот мы нашли ей топик, а подходящего низа не было. Я в день фотосессии была в джинсовой юбке, и мы сняли ее с меня, надели на Регину и сфотографировали этот образ. Так на площадке рождаются совершенно неожиданные идеи.

Все обложки «Cosmopolitan» вам нужно утверждать с американским офисом. Как проходит этот процесс?

Все бывает очень по-разному. Обложки с иностранными звездами утверждаются быстрее и проще, потому что мы получаем уже готовые исходники. Нам остается только поменять фон и добавить свои выносы (так называются заголовки на обложке). В этом случае американский куратор утверждает скорее композицию. Когда речь идет об украинских знаменитостях, то мы заблаговременно отправляем американцам анкету на рассмотрение, где объясняем, что это за героиня и чем она заслужила право попасть в «Cosmopolitan». Они отвечают «Окей. Покажите, как вы хотите её снять». Мы делаем мудборд, и когда его утверждают, приступаем к съемкам. После них отправляем несколько вариантов на выбор. Американский офис никогда не говорит «Вот это да, а вот это категорично нет», но они дают настоятельные рекомендации («Мы вам советуем это, но вы, конечно, решайте сами»). Понятное дело, все понимают, что лучше сделать так, как они рекомендуют, ведь у них опыта намного больше.

Для многих девочек заветная мечта – стать журналисткой глянцевого журнала. Вы наверняка ежедневно получаете письма от тех, кто мечтает писать для «Cosmopolitan». Как часто такие эмейлы переростают в реальное сотрудничество? 

Да, мне очень часто пишут «Я так хочу писать для вас, так хочу!». Я отвечаю: «Окей, пишите» и даю определенное задание. А девочка после этого пропадает. Так происходят в каждом втором случае. Или же она всё-таки пишет какой-то материал, я соберусь с мыслями, отредактирую, выскажу свои пожелания. И все, человек пропадает. Я, если честно, не понимаю, почему так происходит. Может, она не так сильно хотела писать. Может, она представляла этот процесс как-то иначе. В общем, желающих писать очень много, но девочек, которые в итоге доводят дело до конца, к сожалению, мало. Хотя они, конечно же, есть.

А какие ошибки обычно совершают начинающие журналисты?

Чаще всего не хватает вовлеченности в издание. Нужно очень четко понимать, куда ты пишешь: в «Cosmopolitan», в «W Magazine», в «Esquire». Перед тем, как отправлять свой текст, просмотри издание и пропитайся его стилем. Мы понимаем, что с первого раза всё не получится идеально. Но есть некоторые элементарные вещи, которые важно соблюдать. Например, мы со своей читательницей на «ты», и это видно с первой же страницы. А девочки часто присылают тексты, где они обращаются на «вы».

Также иногда не хватает чувства юмора. Многие думают, что хороший текст – это высокопарные фразы, сложноподчиненные предложения и большое количество лирики. На самом деле, все совсем не так. В моем понимании, хороший текст – это когда ты простыми словами говоришь о сложных вещах, приправляя все очень аккуратным, непопсовым и непошлым юмором. Это, к сожалению, не часто встречается. Ну и, конечно, нередко страдает грамматика.

Сколько людей работает у вас в команде, сколько на фрилансе?

У нас 11 человек в штате (это вместе с редакцией сайта, дизайнерами) и очень много людей, которые работают на фрилансе. Я за то, чтобы и фотографы, и авторы были максимально разношерстной публикой. Так журнал получается намного живее.

В одном из недавних интервью вы говорили, что смотрели сериал «Жирным шрифтом», который спродюсирован бывшим главным редактором американского «Cosmopolitan» и рассказывает о работе глянцевого журнала. Насколько то, что мы видим по телевизору, совпадает с реальностью?

Естественно, в сериале все немного преувеличено. Но в целом, общая канва одинаковая. Проблемы, с которыми они сталкиваются, нам очень близки. Главное отличие заключается в том, что у нас нет такой гардеробной, как в сериале. Там дизайнеры дарят редакции вещи просто потому, что они такие классные, и девочки могут использовать одежду по своему желанию. На самом деле, так не бывает. Дизайнеры дают вещи на съемку под гарантийные письма. Одежду нужно вернуть в чистоте, сохранности и первозданном виде. Естественно, никто не берет ее домой или на свидания. Ещё в сериале очень много внимания уделяют диджиталу. Там сайт более весомый, нежели журнал. У нас это ещё не так, но мы к этому идем.

В тему диджитала, вы когда-то думали писать сами или просить кого-то писать посты в социальных сетях о работе редакции?

Это моя боль! Я очень хочу, чтобы в редакции были такие девочки, как у вас в Oh My Look!, которые бы успевали всё это делать. Но, к сожалению, у нас не хватает рук и ног. Очень часто я говорю: «Давайте сделаем сториз». Но многие пришли в редакцию ненакрашенные, с пучком на голове, и говорят «Нет, нет, я сегодня не готова».

Из всех рабочих обязанностей, какая приносит вам больше всего удовольствия?

Как ни странно, у меня есть какой-то журналистский садизм. Меня хлебом не корми, дай только «порезать» тексты. Я люблю это делать в тишине, когда все разойдутся по домам. Сажусь, и у меня, как при виде сладкого, рот наполняется слюной, руки трясутся (смеется). Я когда вижу тексты, сразу начинаю их сокращать! Это я в шутку, конечно. Мне это нравится, но самое приятное – это, наверное, получить сигнальник. Сигнальник – это сокращение от сигнального номера, который приходит к нам в редакцию из типографии за неделю до начала продаж. Как бы ты ни устал во время сдачи, когда получаешь сигнальник, все будто снимает рукой. Ты берешь его в руки и понимаешь, что все было не зря.

Что в работе над журналом дается вам труднее всего?

Иногда сложно придумывать выносы. Но я привнесла в работу журнала новый формат, когда мы обсуждаем их всей редакцией. Становимся за спиной у арт-директора, перед её монитором, и начинаем брейн-шторминг. У нас есть обложки со странными выносами, которые никогда не выйдут в печать. Мы смеемся и дурачимся, и из этого появляются какие-то идеи.

Вы писали, что с началом работы главреда вам пришлось научиться чаще говорить «нет». Как это происходило? Сложно ли было преодолеть страх отказывать?

Многие хотят попасть в журнал или на сайт, и из-за этого количество предложений о сотрудничестве увеличилось втрое. И в силу того, что времени в сутках у меня больше не стало, я вынуждена от чего-то отказываться. Не потому, что я такая плохая коряга, а просто потому, что мне нужно как-то это все уравновешивать. И для меня как человека мягкого и покорного необходимость говорить «нет» была очень сложной. Особенно тяжело отказывать людям, с которыми у меня хорошие отношения. Я переживала, что в их глазах стану плохой. Но тут уже дело не в дружбе, а в понимании, что нужно для моего издания, а что не совсем подходит по теме. Я поняла, что я не конфета, чтобы всем нравиться, и нужно думать в первую очередь о том, что я делаю, и фильтровать то, что не подходит.

Вы однажды писали, что «самая нужная наука – это наука забывать ненужное». Можете рассказать о каком-то стереотипе, убеждении, от которого вы отказались, и это кардинально изменило вашу жизнь?

Я худела всю свою жизнь, и делала это в первую очередь для того, чтобы соответствовать принятым в обществе стандартам. А потом поняла, что на самом деле, дело не в том, какая у тебя талия, а в том, как ты себя чувствуешь. И мне гораздо приятнее, когда мое тело здоровое и благодарное, когда моя душа спокойна. Счастье в этом, а не в количестве килограммов. Я могу позволить себе съесть тортик, и я от этого буду гораздо счастливее, чем, если бы легла спать голодная. Вот это принятие себя и понимание, что да, я не такая, как все, но я и не должна такой быть, пришло ко мне совсем недавно. И я очень рада этому открытию.

Как вы пришли к этому выводу?

Сложно жить зашоренной лошадкой, которая создала себе определенный идеал и думает: «Хочу быть только такой». Как говорят, ты должен равняться не на кого-то, а на себя в прошлом. Себя нужно принять и полюбить такой, какая ты есть. Да, мое тело не идеальное. Зато у меня красивая улыбка, волосы вьются. И я не буду другой. Многие знакомые мне говорят: «Мы тебя другой и не представляем». А сейчас, с последним трендом на бодипозитив, я вообще плечи распрямила!

Планируете ли вы увеличить в журнале количество сложных социальных тем?

Одно время у меня была политика не говорить о таких темах. Вот американцы и англичане часто публикуют материалы о девушках, которые победили рак, прошли войну. Это очень сложные, драматичные истории. Раньше мне казалось, что мы так много переживаем в нашей жизни, что журнал – это место, где хочется немного отдохнуть от этого. В телевизоре драма, дома драма, на работе драма, в стране драма... Если ты открываешь журнал, и ещё и там драма, можно просто расклеиться. Сейчас же мы снова постепенно возвращаемся к острым социальным вещам. Их всё-таки важно обсуждать.

Периодически мы пишем о благотворительности. Объясняем, что для того, чтобы помогать, не обязательно быть Рокфеллером. Также мы планируем рассказывать истории обычных людей, потому что читатели устали от общих фраз и одинаковых лидеров мнения. А вот простых историй мало. И я очень надеюсь, что мы вернем это в журнал. Единственное, я пока не совсем понимаю, как искать таких людей, потому что они обычно не кричат про свои достижения. И если ты напишешь на Facebook «Ребята, мне нужна ваша история», то это не тот человек, который скажет «Ура, я ждала этого!»

За последние пару лет произошли ли какие-то важные изменения в «Cosmopolitan» по всему миру?

Да, раньше журнал, например, никогда не говорил о детях. Мы их любим, они у нас есть, но на страницах журнала раньше про них не рассказывали. А сейчас я вижу, что многие «Cosmopolitan» начали говорить о воспитании, об отношениях с детьми. И мы тоже начали потихонечку об этом рассказывать.

В прошлом году вы ездили в американский офис журнала. Можете рассказать об этом опыте?

У нас в октябре была съемка героини в Нью-Йорке, и мы подумали: раз уж мы на родине «Cosmopolitan», почему бы не пообщаться со всеми?! Познакомились с американской редакцией журнала, с нашим куратором, которая отвечает за все иностранные «Cosmopolitan». Это было очень интересно!

Какие выводы вы сделали для себя во время визита в США?

Что меня впечатлило больше всего, так это их масштаб. Сама корпорация Hearst, которой принадлежит журнал, – просто гигантская. Это 50-этажное стеклянное здание в Нью-Йорке. У них свои телевизионные каналы, сотни изданий. «Cosmopolitan» – их первое детище. И то, с каким трепетом они к нему относятся, подарило мне ощущение важности дела и причастности к чему-то огромному. В Украине ты не совсем ощущаешь весь этот масштаб. Просто делаешь журнал и все. А в США это одно из самых «древних» изданий («Cosmopolitan» существует с 1886 года), это бренд, который носят, как корону. И понимание того, что я к этому причастна, очень вдохновляет.

Подготовила Нина Коробко.